недовольство спортивным правосудием растёт
Итальяно: «Я наказан ни за что»
Винченцо Итальяно, бывший капитан Падовы, 11 сезонов за Верону в Сериях А и Б, 1 – в Дженоа, 3 – в Кьево и 3 в Падове, спортивный суд приговорил Вас к трём годам дисквалификации по обвинению в спортивном преступлении, и теперь Вы ждёте решения НСАС 13 сентября, но тем не менее решили публично осудить методы спортивного процесса. Почему?
Потому что я чувствую себя жертвой неприемлемого беззакония: я ни в чём не виноват. Но могу и не хочу сдаваться на волю такой грубейшей ошибки, очерняющей меня безо всяких доказательств, равно как и подвергаться дискриминации, обрушившейся на меня в этот период.
Какой дискриминации?
У меня возникло ощущение, что любой, в отношении которого велось первое расследование, так называемые «мелкие сошки», были обречены на приговор, по умолчанию. С нами, обвиняемыми из Серии Б, и обращались словно с людми второго сорта – это и есть дискриминация. Разве мы не должны быть равны перед законом?
Вы думаете, что Пепе и Бонуччи оправданы, потому что играют в «Юве»?
Я не совсем это имею в виду. Их оправдали, так как очевидно, что обвинение в их адрес не было подтверждено. Я говорю о том, что их дела были рассмотрены детально и с должным вниманием. Почему же тогда моё дело не было изучено так же углублённо? Адвокат Бонуччи справедливо аргументировал, что для обвинения сотрудника клуба нужны доказательства контактов с теми, кто манипулировал результатами матчей, передавал деньги, обоснованные показания. Против меня нет ничего подобного. Наоборот, многие показания меня оправдывают. Некоторые случаи были достойны доверия, мой почему-то нет. Таким образом меня приговорили, и теперь, в 35 лет, я вынужден уйти из футбола с нелицеприятным ярлыком и не имея возможности защитить себя. Так не пойдёт.
10-тимесячная дисквалификация Конте была подтверждена. Несмотря на это, Вы по-прежнему считаете, что с «Юве» обращались менее жёстко?
Я думаю, что Конте – особый тренер, один из лучших в мире, который не случайно был назначен на пост тренера такого серьёзного клуба , с которым выиграл Скудетто, поэтому на поле между нами очень большая разница. Но я также думаю, что перед судом нельзя делать никаких различий. Повторю, основа права – принцип всеобщего равенства перед законом. Может быть, спортивное правосудие является исключением? Эти процессы проходят с молниеносной скоростью, что лишает нас возможности защитить себя.
Вам вменяется – на основании заявления раскаявшегося Кароббио, тогда игравшего за Гроссетто – попытка подкупа другого футболиста Гроссетто, Турати, Вашего друга и бывшего товарища по Вероне, для влияния на результат матча Падова - Гроссетто 23 марта 201-го, завершившегося победой Падовы 1-0. Почему Вы считаете его обвинение безосновательным?
По многим причинам. Первая: Турати, показания которого прокурору Палацци по этому случаю полностью совпадают с моими, несмотря на то, что мы с ним не говорили об этом, и опровергают слова Кароббио. Мой звонок Турати утром в день матча был: мы знакомы более 10 лет, я спросил его о тактике его команды на матч, ясно, он мне ничего не сказал. Мы перекинулись парой шуток, как обычно. И ничего более. Этот звонок – спортивное преступление?
А какова вторая причина Вашего протеста?
Кароббио оказано полное доверие, как будто он безгрешен. Но на четырёх допросах в обычной прокуратуре он ни разу не упомянул о матче Падова – Гроссетто. Странно, не так ли? Он сделал это позже, перед спортивным судом, где лишний случай спортивного мошенничества означает скидку. И действительно, ему дали 20 месяцев, а мне дали 3 года, несмотря на то, что я ничего не делал. Это кошмар. Но есть ещё одно несоответствие.
Какое?
Оно описано в защитном акте, составленном моим адвокатом Грассани: Турати после ареста сказал, что знает о девяти случаях мошенничества. В таком случае почему в, подозреваю, ужасных тюремных условиях, он должен был опустить десятый – Падова – Гроссетто? Однако он оправдал меня.
Может быть потому, что он Ваш друг?
Мне не до шуток. Правда в том, что спортивное правосудие считает Турати достойным доверия, когда он кого-то обвиняет, и наоборот – когда он кого-то оправдывает. Знаете, почему? Потому что я обманул Палацци, сказав, что Падова перед матчем против Гроссетто, не имело проблем в турнирной таблице, тогда как на самом деле была в зоне вылета – третьей с конца. Если бы мне было что скрывать, я бы никогда не ошибся в такой детали, которую можно легко проверить. Доверие к человеку становится нарушением – это немыслимо. Когда был вынесен вердикт, я не мог поверить своим ушам. Не говоря уже о той сети домыслов, которая плелась вокруг прокурора во время спортивного процесса.
На что Вы намекаете?
Я спросил у своего адвоката: что происходит? Он мне ответил, что мои коллеги согласились на сделку с правосудием. Мысль о сделке мне даже в голову не приходила. Это означает допущение своей вины. Но я, невиновный, что я должен был допускать? В результате я получил три года. Не исключаю, что согласившиеся на сделку с правосудием сделали это, чтобы выбрать меньшее зло, несмотря на свою невиновность.
От Пезоли, который привязал себя цепями перед зданием ФФИ, к Вам, протестующему против методов процесса - поднимается бунт приговорённых по делу Кальчоскоммессе. Не является ли это слишком явным желанием проигнорировать решения суда?
Я допускаю, что стимулом стало желание объединиться с Пезоли, но я могу говорить только о себе. Я знаю, что стал жертвой несправедливости. И у меня есть ощущение, что всех смели под одну гребёнку, даже невиновных
Но мнение Палацци о Кальчоскоммессе – не просто теория. Договорные матчи существуют, футболисты-преступники признались.
Мне, как спортсмену, это дело причинило боль в первую очередь. Поначалу я думал, что его всего лишь раздувают журналисты, потом я понял, что, к сожалению, всё это правда: некоторые мои коллеги впустили преступный мир в мир спорта. Поэтому я в последнюю очередь протестую против расследования, которое очень важно и добилось серьёзных успехов. Оно выявило существование группы цыган, контакты между футболистами разных команд в начале недели, чтобы повлиять на результаты матчей в уик-энд, ставки, круговорот денег. Есть доказательства, игроки, пойманные с поличным. Но как можно вовлекать невиновных, как я?
Спортивное правосудие даёт Вам возможность на следующую степень правосудия – НСАС.
Об этом я думаю беспрерывно - 13 сентября. К счастью, меня не преследует травля СМИ: Падова всегда поддерживала меня, даже если я уже не являюсь их игроком, и люди, которых я встретил – не только во время двухмесячного пребывания на Сицилии, где я пытался отстраниться от всего со своей семьёй – дали мне почувствовать свою веру в мою невиновность. Сейчас у меня всего одна цель – добиться реабилитации и вернуться на поле как можно скорее. Если бы я совершил что-то незаконное, я бы успокоился. Но так дело завершиться не может.
La Repubblica
