Живопись/Скульптура

[B.Grangerford]

                                                                                                                                            _{И.Левитан. Свежий ветер. Волга.}

[freemelondon]

Япония. Гейлорд Хо.
Exuberance 


О, этот танец! Этот поединок –
Единоборство смерти и огня.
Он хочет быть свободным, воедино
Живую жизнь с мечтой соединя.
О, этот танец! Он рассвет и вестник
О празднике над гибелью беды.
Танцующая женщина прелестней
И радостнее утренней звезды.
О, этот танец! Молния в кромешной
Пустыне подземелий и темниц.
Сквозь лёгкий сон в зелёной роще вешней
Божественное ликованье птиц.
О, это танец! Вызов и смятенье.
Он смел и юн. Его душа в крови.
Он как приказ и тихое моленье
О торжестве свободы и любви.
О, это танец! Как светла и властна
Его судьба – самой любви родня.
Танцующая женщина прекрасна,
Как вечное свечение огня.


Dance of Passion

[B.Grangerford]

Ооо...Гейлор Хо это такой Лука делла Роббиа нашего времени, человек, который одномоментно понял, что классическая скульптура это долго и хлопотно, изобрел новый материал, отталкиваясь от признанного мастера (Родена, надо полагать) разработал унифицированную систему образов и стал исключительно плодовитым и успешным с коммерческой т.з. художником.

[Gera]

кто такой Гойло Хо делла Робия Лашиатемикантаре я не знаю, но вот женщина, которая сидит на изгибающейся и в себе же замыкающейся линии - это ниибически красиво мне показалось.... должно быть этот Гойло Хо понимает что к чему...

[B.Grangerford]

  интересно...

 
                                                                                  _{Богиня-Динамо. Холст, масло.}

  +

  - Гольф-Маяковский
  - Полет
  - Лыжник
  - Вратарь
  - Декан (класс)
 





                                                                                       

[B.Grangerford]

<sub>" Есть две Венеции. Одна - эта та, которая до сих пор что-то празднует, до сих пор шумит, улыбается и лениво тратит досуг на площади Марка, на Пьяцетте и на набережной Скьявони. С этой Венецией соединены голуби, приливы иностранцев, столики перед кафе Флориана, лавки с изделиями из блестящего стекла. Круглый год, кроме двух-трех зимних месяцев, здесь идет неугомонно-праздная жизнь, такая праздная, какой нет нигде. Надо только видеть движение человеческих волн утром на мосту делла Палья, надо слышать легкий шум разноязычного говора и легкий шорох шагов по мраморным плитам! Но вот часы указывают полдень. Пора идти вместе с толпой на площадь, смотреть, как на torre dell'Orologio бронзовые люди бьют в колокол. Это один из обрядов венецианской праздности, и, кто исполнил его, тот может с чистым сердцем радоваться своей свободе от всех земных дел. Остается ехать куда-то в гондоле, или сидеть вместе со стариками под аркадами дворца дожей, или зайти в Сан Марко и рассеянно смотреть на мозаики, на древние полы, на группы разнообразных, все новых и новых людей. А там наступает и вечер. Зажигаются огни, голуби ложатся спать, Флориан и Квадри выдвигают столики на площадь. Газетчики пробегают под Прокурациями. Во всех окнах бусы, зеркальца, стекло - те наивные блестящие вещи, которые никому не пришло бы в голову продавать или покупать где-нибудь, кроме Венеции. Играет музыка, толпа журчит, журчит рекой по каменным плитам. Храм Марка мерцает цветными отблесками, и небо над головой, - синее небо итальянского вечера. Так летит здесь время, точно дитя, без забот и без мыслей.
В этой жизни есть своя прелесть. Но она неизменно приносит минуты печали. Можно легко утомиться музыкой, блестящими окнами, вечным рокотом чужой толпы. Венеция часто дает испытывать одиночество, она не утешает и не просветляет, как Флоренция или Рим. Да и не вся Венеция на Пьяцце и на Пьяцетте. Стоит немного отойти вглубь от Сан Марко, чтобы почувствовать наплыв иных чувств, чем там, на площади. Узкие переулки вдруг поражают своим глубоким, немым выражением. Шаги редкого прохожего звучат здесь как будто очень издалека. Они звучат и умолкают, их ритм остается как след и уводит за собой воображение в страну воспоминаний. То, что было на Пьяцетте лишь живописной подробностью, - черная гондола, черный платок на плечах у венецианки, - выступает здесь в строгом, почти торжественном значении векового обряда. А вода! Вода странно приковывает и поглощает все мысли, так же, как она поглощает здесь все звуки, и глубочайшая тишина ложится на сердце. На каком-нибудь мостике через узкий канал, на Понте дель Парадизо, например, можно забыться, заслушаться, уйти взором надолго в зеленое лоно слабо колеблемых отражений. В такие минуты открывается другая Венеция, которой не знают многие гости Флориана и о которой нельзя угадать по легкой и детски праздной жизни на площади Марка.

             
                                                                                                                                                                                                                                                              Giovanni Antonio Canal

Эта Венеция узнается лучше всего во время скитаний по городу, в поисках еще нового Тинторетто, еще невиданного Карпаччио. Только в первые дни трудно разобраться в лабиринте венецианских переулков и мелких каналов, потом привыкаешь к нему и начинаешь даже любить его неожиданную логику. Так, передвигаясь наподобие шахматного коня и не без уклонения от прямой линии, можно пройти в отдаленный квартал Мадонна дель Орто. Там есть одно удивительное место - открытый и пустынный бассейн около прежнего аббатства Мизерикордия. Неподвижность этих мелких вод, безлюдье, огромные заброшенные здания на берегу, - все здесь внушает чувство покоя, какого не бывает в жизни. Все напоминает давний, забытый сон. Недалеко оттуда набережная Фондамента Нуова с видом на Мурано и на снежные Альпы Фриуля. За этими горами - все, что оставили мы в прежней жизни и от чего отделяет нас теперь зеркало лагуны. И глубоко уединение Мурано, окруженного лагуной. Маленький остров разделен надвое широким, извивающимся в виде петли каналом. Это почти река, только река, которая течет ниоткуда и никуда."
                                                                                                                                                                                                                                                                               П.Муратов</sub>

[freemelondon]

Андрей, пожалей наши глаза, сделай шрифт побольше!
Книга где-то на верхней полке, неохота за ней лезть

[B.Grangerford]

а тут текст выступает в качесвте ковра фона, его можно не читать

[freemelondon]

а тут текст выступает в качесвте ковра фона, его можно не читать

а если хочется?
ты же знаешь, как я люблю ковры

[B.Grangerford]

   
  Люблю я синий цвет... и алый.

 

                                                                                                           _{Enguerrand Quarton (c. 1410 – c. 1466)}

 

[Gulnara]

К синему и алому, я в Эрмитаже перед этой картиной плакала зимой. Прекрасная работа, удивительная. впрочем, здесь слова бессильны.

[freemelondon]

Думаю, архитектуру можно тоже сюда.
Мечта:



и еще

[B.Grangerford]

 Таки плафон там очень живописный...

 

[B.Grangerford]

     _{Левитан. Март.}

     

[B.Grangerford]

 
                                                                                                   <sub>Аксели Галлен Каллела


                                                                   
                                                                                                        Огюст Ренуар


                                                         
                                                                                                   Аксели Галлен Каллела


                           
                                                                                                Альберт Эдельфельт</sub>