В Ювентусе мы побеждаем, а не просто получаем зарплату! Как Джованни Трапаттони создал шедевр в Турине

До прихода Бониперти в кресло президента Ювентуса, в Италии хоть и принимал успешность туринской команды, мало кто в Европе всерьез воспринимал большие амбиции Ювентуса именно на международном поприще. Это был уникальный период, когда всей структурой руководил один человек руками другого: именно так выглядел тандем двух противоположностей Аньелли и Бониперти. Именно на этот период выпадают самые грандиозные события в истории клуба и целая россыпь трофеев, добытых потом и кровью (в прямом смысле этого слова). И то, что сегодня фаворитизм Ювентуса воспринимается как данность, в пору восхождения кальчо он был далеко не самым очевидным. Для воплощения в жизнь эталонного Ювентуса не хватало правильного тренера. И Джампьеро нашел подходящего кандидата в самый нужный момент времени - на пост взошел Джованни Трапаттони и подпрыгнул так высоко, что спустя годы не сумел даже близко повторить свой же успех. Эта история превращения Ювентуса из итальянской команды в европейского чемпиона руками самого успешного в истории клуба тренера.

И прежде, чем мы начнем, не забудьте заглянуть в мой телеграм канал, где мы в ламповой и уютной атмосфере предаемся приятным воспоминаниям и обсуждаем современные новости под просмотр очередного матча Ювентуса.

ТЕЛЕГРАМ-КАНАЛ ЮВЕНТУС/HARRY HOLE

Чемпион - это не навсегда.

Гегемония любого клуба рано или поздно подходит к концу. Люди меняются, соперники крепчают, тренеры уходят, футбол развивается и шагает вперед. Чаще всего болельщики склонны считать частую смену победителя любого чемпионата признаком качества самого турнира, где каждый клуб так или иначе готов бросить вызов за престол и одержать победу. В Италии на протяжении века сформировалось так называемое троевластие - Ювентус, Милан и Интер настолько опережали в развитии конкурентов, что неизменно после нескольких лет простоя возвращались на пьедестал. Редкие исключения в лице Неаполя или Рима лишь подтверждали просто правило - в Италии либо побеждаешь за один из обозначенных клубов, либо становишься максимум героем местной команды. Тем не менее, любой цикл подходит к концу и каждая следующая петля времени преподносит свои сюрпризы.

Джованни Трапаттони дважды вступал в черно-белую реку и лишь однажды сумел выбраться героем. Это и есть свидетельство того, как быстро футбол вносит свои коррективы и даже казалось бы верный рецепт успеха здесь может привести к поражению. И все же возвращение в стан Ювентуса стало залогом формирования платформы для будущих побед, пусть и без самого Джованни. Именно Трапаттони заложил в менталитет клуба осознание, что отныне Ювентус - это победы. Годы без трофеев, обидные поражения, успех соперников - все это рано или поздно приведет к неизбежному чемпионству Ювентуса.

В биографии капитана и впоследствие тренера клуба Антонио Конте есть глава, посвященная ужасному сезону 1993/94, когда Трапаттони бесславно покинул команду, а Милан с Фабио Капелло забирал себе все, что только можно. Что примечательно в ней - Конте остался впечатлен не фактом трофеев, успеха и дорогих автомобилей у владельцев. В Ювентусе даже стены дышали победой. Здесь болели этим и на поле выходили только побеждать. Этот дух вечного стремления быть первым настолько глубоко укоренился в клубе, что даже падение создателя этого духа отныне не могло поколебать настрой приходящих игроков.

Рожденный на войне и закаленный в обороне.

Джованни не видел войны, но пережил ее целиком. Родившись 17 марта 1939 года, маленькому Джанни пришлось до конца жизни ассоциировать свое детство с зенитными установками во дворе и частыми взрывами вдали. Первым своим воспоминанием в жизни бессмертный Трап делится неохотно, с испугом. Родители не выпускали из дома, а еды катастрофически не хватало. Глядя в окно, Джанни увидел солдата в серой форме, который прислонился к дереву и закурил только что скрученную папироску. Тот, заметив в окне мальчишку, помахал ему рукой и поманил к себе. Мальчик без страха или подозрений спокойно вышел на улицу и услышал на немецком, который теперь постоянно доносился отовсюду, вопрос о возрасте. Джованни смущенно показал пальцами четыре и получил маленькую шоколадку в засаленной упаковке.

Родители вечером задали первоклассную трепку, увидев в кармане обертку, но Трапаттони попросту не понимал, чем рисковал - это была первая сладость в его жизни и страха на фоне происходившего вокруг попросту уже не было. Чего бояться, когда и так ежедневно родители говорят только о чьей-то смерти или непонятных боях на дальнем фронте. Но вот Джанни стукнуло шесть лет, война закончилась. Семья отправилась в Бергамо, чтобы посмотреть на диковинные приезжие танки американцев, где танкисты со смехом закидывали детей сладостями, а юных дам комплиментами. Тяжкий груз, висевший над пригородом Милана, сошел на нет и будто бы дышать становилось легче. Отец Трапаттони Франческо все чаще смеялся, а мама Ромильда, неведомо откуда набравшись сил, до поздней ночи сидела в полях, помогая фермерам пропалывать разбитую снарядами землю и готовить ее к следующему сезону.

Мальчишек тянуло на свежий воздух, и для Джованни отец выпросил у соседей, зарезавших накануне свинью, мочевой пузырь. Выпотрошив и высушив его, Франческо сшил для сына первое подобие футбольного мяча, который затем, набитый тканью и старой мешковиной, очень неплохо пинался во дворе. И даже в мирное время своих невзгод и печалей в семье хватало. После очередной прогулки с мячом, Джованни услышал от родителей под вечер, что его старшая сестра Мария уходит из дома в монастырь. В семье теперь на один рот меньше и куда легче в плане денег, но Ромильда не могла никак остановить слезы и всю ночь провела в объятиях с дочерью. Маленький Трапаттони в силу возраста не видел в этом трагедии и больше думал о школе и друзьях.

Основным внешкольным занятием для молодежи был дворовой футбол. Нередко можно было заметить на лавках вместе с курящими стариками неплохо одетого джентельмена, который высматривал способных ребят и предлагал им попробовать свои силы в местных футбольных юниорских школах. Джанни подметили во время такой беготни и позвали в Кузано-Миланино, где на играх местного любительского клуба часто присутствовал тренер академии из Милана, вдруг ему понравится паренек. Так в 14 лет Джованни попал в футбольную школу Милана, рискнув поездкой не пойми куда ради беседы с незнакомцем по фамилии Малатесте, который заставил выполнить ряд сложных приемов и пробежаться на тренировке с командой братьев Криппа, на чьи игры он и приезжал посмотреть. Скоростью Трапаттони не удивлял, однако на позиции защитника ему удалось завалить на газон главного бомбардира Кузано-Миланино, который мало того, что был выше на голову, так еще и хорошенько пнул негодника за такой опасный прием по мягкому месту. Малатесте посмеялся с сорванца и записал его фамилию в список кандидатов на место в школе.

Шесть нелегких лет в академии превратили дерзкого мальчишку в такого же дерзкого юношу, который не боялся идти в стыки и провоцировать соперника нарушать правила на ровном месте. В июне 1958 года Милан заявил своего воспитанника на игру в основном составе на рядовой матч Кубка Италии против маленького Комо, но разгромная победа Милана со счетом 4:1 не обошла стороной журналистов. Фамилию молодого защитника поместили в заголовок о триумфе миланского коллектива, взрастившего себе будущую звезду, и написали ее с ошибкой, которую в будущем часто будут допускать архивариусы и биографы - вместо двух букв Т указали двойную П.

Выход в составе оказался сюрпризом для Джованни, он совершенно не ожидал подобного и о выходе на поле узнал за час до матча. Родителей предупредить он не успел, поэтому те не увидели дебютный матч своего сына в профессиональном футболе. Спустя всего три дня после этого скончался отец Джанни, терзаемый негодованием от того факта, что он пропустил такое событие. В итоге Франческо так и не увидел своего Джованни на поле.

Трапаттони намеревался бросать футбол и уходить работать для содержания семьи после потери своего главного кормильца. Малатеста встал в позу и не отпускал талантливого юношу, но Джованни настаивал - мать ввиду плохого здоровья уже не могла работать, две сестры и брат покинули дом и создали свои семьи с детьми, коих нужно было обеспечивать, а Мария по-прежнему оставалась настоятельницей в монастыре, без денег и возможностей. Милан оформил с Трапаттони новый контракт с значительным повышением заработной платы, лишь бы тот остался в футболе.

В свои 20 лет Джанни был не по годам зрелым и сознательным. На поле его было не пройти - он ложился в безумных подкатах под самых грозных соперников и по одному лишь движению корпуса угадывал все дальнейшие действия бежавшего на него игрока. Неуступчивый молодой защитник добился того, что его боялись даже именитые нападающие. Эта слава лишь укреплялась с годами - настоящим триумфом стала победа в Кубке европейских чемпионов против Бенфики, где Джанни выключил из игры легендарного Эйсебио, позволив тому лишь раз пробить по воротам (хотя этим ударом Эйсебио забил единственный гол португальцев в матче), и благодаря его игре Милан победил 2:1. Джанни не смущали регалии соперников, он не видел в них титулы и историю, он видел цифры и статистику. Перед каждой игрой вместе с техническим отделом клуба он подробно изучал каждого игрока, его участие в сезоне, маневры и любимые трюки, заранее знал количество проходок и передач, из него можно было хоть сразу лепить тренера.

За три года до потрясающего финала с Бенфикой, Джованни познакомился с Паолой, своей будущей супругой.

Он повстречал ее во время Олимпиады в Риме - девушка прогуливалась в остерии Фрашетта, где находилась олимпийская деревня, и по-своему наглый и неуступчивый Джованни упросил ее дать свой домашний номер телефона, чтобы пригласить прогуляться. Паола долго отказывала в свидании, но спустя несколько месяцев сама взяла и пригласила Джованни прогуляться в канун Рождества, и на этой прогулке Трапаттони умудрился натереть себе рабочую ногу. Врачам об этом он не сказал и уже на следующий же матч вышел с больной мозолью, поскольку считал себя виноватым и не мог позволить команде лишиться товарища по собственной глупости.

Через год Джанни сделал своей девушке предложение, но венчание решил провести только в случае победы в финале Кубка европейских чемпионов. Очень глупое решение спортсмена с максимализмом подростка, однако финал и впрямь состоялся и уже через неделю в церкви Гроттаферрата принимали Джанни и Паолу, а свидетелем на свадьбе стоял никто иной, как Альберто Фольки - министр туризма и развлечений Италии. Как раз перед знакомством с Паолой Джанни ляпнул присутствовавшему в олимпийской деревне Фольки, что если мол женюсь на той милой итальянке, Вы будете гулять на моей свадьбе свидетелем. Тот посмеялся и подумал, что это шутка, но по рукам ударили. В итоге ему потребовалось переносить несколько запланированных встреч ради венчания, но свое слово он сдержал.

Семейная жизнь началась очень тяжело: после рождения красавицы дочери Алессандры, Трапаттони узнал о смерти матери. На фоне двойных переживаний после тяжелой беременности Паолы и потери последнего родителя, Джованни услышал от клубного врача о возникновении хронической аритмии, и что в случае нового стресса это может завершить его карьеру, а то и дни на бренной земле. Джованни в срочном порядке начал посещать психолога и учиться контролировать собственные эмоции, в том числе и на поле. О прежней ярости требовалось забыть и начинать меняться в сторону баланса и спокойствия. Этот подход заметно окупился, ведь всего спустя пару лет он добывает свой второй Кубок чемпионов в составе Милана, в этот раз хладнокровно закрывая невероятного Йохана Кройффа. Двойной успех в разном стиле свидетельствовал о том, что чемпиону не обязательно быть на поле зверем, соперника можно убирать и дисциплинированно, суть победы от этого не меняется.

Проведя фактически всю свою карьеру в Милане, напоследок перед полноценным завершением Джованни съездил на сезон в Варезе, в которой и попрощался с игровой формой, надев на себя спортивный костюм с тренерской вышивкой на груди. И разумеется, это вновь был Милан.

Милан подарил сопернику своего гения.

После завершения карьеры футболиста, Трапаттони возглавил молодежное отделение Милана, попутно являясь и помощником тренера основной команды на некоторых играх. Спустя два сезона ему поручили временно исполнять обязанности главного тренера, начиная с 24 тура в сезоне 1974/75. Амбициозно, но сложно - Милан упал на седьмое место, проиграв заодно и в финале Кубка кубков, и Джанни вернули к юношам.

Проработав сезон ассистентом и опять временным помощников тренера основы, Трапаттони дождался приглашения возглавить первую команду Милана. Предложение приятное, но услышав от президента клуба предупреждение о том, что в случае повторной неудачи его опять сошлют к молодежи, Джанни решил не мучать себя и окружающих и покинул структуру клуба, в которой пребывал ровно 22 года.

Начинающий тренер без опыта вряд ли мог расчитывать на ворох предложений, но на телефон иногда поступали занятые звонки с интересными вакансиями. Уже настроившись согласиться на предложение возглавить Аталанту летом 1976 года, Джанни услышал еще один телефонный звонок. На трубке оказался приятель из туринской газеты Анджело Кароли:

«Джанни, с тобой хочет поговорить Бониперти, президент «Ювентуса. Это шанс всей жизни, быстро сюда!»

Разговор с Бониперти приводится в биографии будущего тренера Юве с искоркой озорства и демонстрацией того, насколько рискован был подобный шаг и как значимо то, что Бониперти таки рискнул:

«Я не понял. Вы предлагаете мне стать главным тренером «Ювентуса»?» - «Конечно». - «Первой команды?!» - «Именно. Сколько ты хочешь получать?» - «Да я понятия не имею!» - «Предлагаю миллион лир в месяц. Не пугайся, это наш принцип: сносная зарплата и большие премии за победы. Нам важно, чтобы люди стремились выигрывать, а не только получать деньги в конце месяца».

На тренерскую скамью серебряного лауреата прошедшего сезона поставили молодого тренера, который еще не успел себя никак зарекомендовать и чьим главным достижением на этом поприще было то, что в Милане после ключевого поражения от Вероны в раздевалке никто не напился сверх меры по его вине. И все же Бониперти настоял, чтобы именно Трап стал главным.

На свой первый сезон в новой команде требовалось сформировать правильный состав. Капелло травмировал колено и эта потеря была ключевой в перспективе будущей борьбы за чемпионство. Трапаттони стал просить выкупить ему из Милана Ромео Бенетти, которого он тренировал и был поражен трудоспособностью не самого выдающегося футболиста. «Но он уже играл в «Юве» много лет назад, - смутился Бониперти. - У нас не принято возвращать отверженных. К тому же Капелло - художник, гений. А Бенетти - ремесленник». - «Но я тренировал его в «Милане», и знаю, о чем говорю. Он очень силен. С ним мы начнем побеждать» - заявил Джанни со своей юношеской дерзостью и эту просьбу удовлетворили. С ремесленником Бенетти молодой тренер сходу забирает Скудетто и завоевывает первый в истории Ювентуса международный трофей - Кубок УЕФА. Неплохой старт для недавнего ассистента.

После очередного победного сезона Трапаттони появляется на пороге кабинета Джампьеро Бониперти с очередной необычной просьбой: «Мы обязаны подписать Мишеля Платини!» В кабинете в этот момент присутствовал Джанни Аньелли, и его одобрительный смех после подобного нахальства вошел в легенды, в связи с последующими событиями в стане клуба. Платини хоть и был уже готовой звездой во Франции, на рынке Бониперти категорически отказывался от подобного типа игроков с манией величия во избежание дестабилизации обстановки в раздевалке. Трапаттони настоял и получил француза, а в придачу еще и его травму лодыжки и паховую грыжу.

«Мы показывали затем его невероятному количеству специалистов, - пишет Трапаттони в своей биографии. - Физиотерапия, парафинотерапия, ионофорез. «Платини сломан!» - кричали газеты, а президент «Интера» Ивано Фрайццоли хвастался тем, что побрезговал Мишелем и купил немца Ханси Мюллера».

Платини был подписан незадолго до полуночи, когда трансферное окно для зарубежных футболистов закрывалось. Его психологическое состояние было не менее подбитым, чем и физическое - поражение на Чемпионате Мира в сборной Франции засела в горле подобно кости и привела к тому, что на родине Мишеля принялись освистывать и обвинять во всем. Платини в будущем остался поражен тому, как всего спустя сутки после приезда из атмосферы ненависти и гнева он попал туда, где его уже почему-то любили:

Когда мы вместе с Бонеком и его семьей приехали на «Стадио Комунале» в моем зеленом «рейндж-ровере», мы с удивлением увидели пятитысячную толпу тифози, вооруженных плакатами, барабанами и трубами, которые пришли сюда, чтобы поприветствовать своих идолов из «Ювентуса», отправлявшихся на тренировку в Вилла Пероза, в сорока километрах отсюда! Они скандировали: «Росси! Платини! Бонек! Дзофф!», присоединяя таким образом наши имена к именам других знаменитых игроков, как будто мы играли за этот клуб многие-многие годы.

В ожидании переезда в очень красивый особняк, расположенный на живописных холмах на улице Пиноторинезе, мы живем в отеле «Амбашиатори», как и Бонек, перед которым стоят те же проблемы, что и перед нами. Каждый день, возвращаясь из нашего тренировочного лагеря в Вилла Пероза или со «Стадио Комунале», мы вынуждены останавливаться из-за пробок, создаваемых тифози, которые неистовствуют на дороге, ведущей в отель. Это, судя по всему, не нравится нашему тренеру Траппатони, который желал бы поменьше шума и суеты вокруг нас перед нашим дебютом. Он хочет одного – результата. Причем немедленно.

Я не заставляю его долго ждать. На первой же тренировке я забиваю гол Дедушке – такую ласковую кличку дали Дзоффу его самые пылкие поклонники. На следующий день я забиваю еще один – головой. И в ходе двух первых мини-матчей во время нашей практики в Вилла Пероза я забиваю еще один гол. Таким образом я подтверждаю свою репутацию «забивальщика», и это придает мне уверенности.

Сыграв несколько месяцев под началом Трапаттони, далеко не скромный гений уже заявляет ошеломленным журналистам: «Я – простой игрок, находящийся на службе у команды. Разве я тоже звезда? Нет, просто труженик футбола, который отдает себе полный отчет в том, что он поступил играть в великолепный, просто фантастический клуб, один из трех, слывущих на данный момент лучшими в мире». Это был шикарный укол в сторону Бониперти, который так рьяно избегал приобретения Платини.

Стоит ли напоминать, как в следующие три сезона Мишель забирал Золотой мяч, а президент Интера Ивано Фрайцолли старался в каждом последующем интервью побольнее задеть Юве за каждую ничью или поражение.

29 мая 1985 года Платини забил единственной гол в финале Кубка европейских чемпионов на Эйзеле - пожалуй свой самый малозначительный в контексте происходящих событий гол. На стадионе начались беспорядке еще до игры и по итогу погибло 39 фанатов из-за рухнувшей стены. В раздевалке Трапаттони сходится с игроками на том, что играть в таких условиях невозможно, но чиновник УЕФА объявляет: «Президенты Англии и Италии решили: чтобы успокоить фанатов, вам нужно сыграть». В автобиографии Трапаттони признается: «Если бы мы знали, что погибло тридцать девять человек, мы бы отказались играть несмотря на приказ». Эту цифру Трапаттони впервые слышит от жены, когда возвращается после игры в отель. Он отменяет праздник в честь победы. Перекусив фруктами, игроки и тренеры «Юве» ложатся в спать в полнейшей тишине и апатии. Ювентус впервые взял главный европейский трофей и насколько же бессмысленной была эта победа, которую сам же Платини в будущем назовет не иначе как «Победа, отобравшая честь у всех».

После очередного трофейного сезона Трапаттони теряет своих лидеров Бонека и Росси в купе с костоломом Тарделли, но находит в Лацио юного Микаэля Лаудрупа. На тот момент о нем в Италии твердо знали лишь две вещи: у него известный отец Финн Лаудруп и молодая красотка мать, за которой едва не приударили все футболисты Ювентуса, когда та привезла его на первую тренировку. Пресса в очередной раз нашла место для иронии в адрес тренера, тащившего в состав что попало, а спустя полгода Лаудруп забил в финале Межконтинентального кубка и принес Ювентусу последний из всех существующих на тот момент международных трофеев. Трапаттони завоевал на тренерском поприще Ювентуса абсолютно все за десять сезонов и окончательно закрепил Старую Синьору в стане грандов европейского футбола. Под его началом раскрылись такие звезды клуба, как Джентиле, Ширеа, Тарделли, Платини, Паоло Росси, и многие другие, а Бониперти выполнял любые требования своего лучшего тренера безукоснительно и не задавая лишних вопросов. И Джанни почувствовал, что здесь он отдал все свои силы и больше не вытянет заданную собой планку. Требовался свежий вызов и новая обстановка.

Спорные методы работы и неоднозначное возвращение в Турин.

В отеле Виллар Перозо, где постоянно останавливался Ювентус, Трапаттони поужинал с владельцем отеля Эрнесто Пеллегрини. Тот по совместительству являлся президентом Интера и его предложение попробовать свои силы в новой команде с большими амбициями и возможностями привлекли Трапа, изголодавшегося по вызовам. В этот же вечер в номер отеля поступил звонок от Сильвио Берлускони, который только что приобрел Милан и мечтал вернуть этой команде так неудачно отпущенного гения. Джанни с горестью на сердце отказался, поскольку уже дал слово Интеру и несмотря на любовь к красным цветам, сдержал обещание.

В Интере прошли очень тяжелые пять лет. Обилие травм в первом сезоне и ссора с капитаном команды Альтобелли привели к тому, что раздевалка объявила тренеру негласный бойкот. Этому поспособствовал выявленный позднее факт, что Трапаттони следил за некоторыми футболистами за пределами базы с помощью специально нанятого обученного сыщика, который затем предоставлял всю информацию об их тусовках, что в свою очередь Джованни передавал президенту, с просьбой оштрафовать бунтарей. Но бойкот бойкотом, а на поле Интер вел себя образцово: Серена стал лучшим бомбардиром сезона, хотя до этого больше десяти не забивал, а его команда забрала себе Скудетто в 1989 году впервые с семидесятых годов, оторвавшись от Наполи на немыслимые 11 очков (в эпоху начисления за победу двух баллов подобного отрыва не было больше 30 лет). А в 1991 году Трапаттони завершил очередной свой цикл победой в Кубке УЕФА. Это была грандиозная работа в сложнейших условиях недоверия и отторжения, однако Джованни не признавал конфликты и всегда доводил дело до конца.

В 1991 году Трапаттони вновь вызывают помочь Ювентусу, в этот раз команда находится в тяжелейшем кризисе: после ухода великого Трапа гегемон так и не смог взять чемпионство ни разу, пролетая даже мимо тройки призеров.

И здесь наступает главный противоречивый момент всего возвращения - можно ли называть его успешным?

Факты таковы, что Трапаттони не сумел вернуть команду на вершину Серии А, довольствовавшись за следующие три сезона лишь одним Кубков УЕФА. После шести Скудетто своего первого пришествия и всех возможных европейских трофеев подобный итог работы сложно даже сравнить по степени значимости. Поэтому многие хронисты избегают восхваления этого периода и осторожно называют его сносным. Не могу с этим согласиться, поскольку именно Трапаттони начал ту работу, которую затем завершит Липпи, выстроив один из любимейших нынешними поклонниками Ювентус, называемый в последствии чуть ли не самым сильным и лучшим в истории.

Это касается именно состава. В первое же лето Джованни выдергивает из Баварии Колера и Ройтера, а заодно высматривает в Лечче вышеупомянутого молодого Антонио Конте. Спустя сезон после легендарного попадания Сампдории в финал Лиги Чемпионов, Трапаттони начинает регулярные визиты в дом Виалли в Кремоне, где казавшийся вечным лидер Сампы покидает клуб и уезжает в Ювентус, став впоследствии последним капитаном клуба, поднимавшим Кубок Лиги Чемпионов над своей головой. Но главное достижение Трапаттони в этот период - находка Морено Торричелли, прозванного затем Джепетто, который вместе с Липпи сдержит Аякс в 1996 году, продемонстрировав эталонную игру в обороне.

«Мне рассказал о нем спортивный директор «Вероны» Франко Ландри, - пишет Трапаттони в автобиографии. - Морено работал на мебельной фабрике и играл в любительской команде «Каратезе». Увидев его в игре, я вспомнил себя, работавшего в юности в типографии и мечтавшего о «Сан-Сиро». Узнав, что я хочу позвать Морено на просмотр, Бониперти насторожился: «Сколько ему лет?» - «Двадцать два». - «Я-то думал, это подросток. Извини. Раз он в двадцать два года играет в «Каратезе», у него нет перспектив». Теоретически он был прав, но я все же устроил три товарищеских матча, чтобы проверить Морено в «Ювентусе», и добился его покупки за пятьдесят миллионов лир (сорок пять тысяч долларов)»

И даже с такими кадрами Трапаттони уже не выдерживал конкуренции в Италии после Кубка УЕФА. Позже он узнает о том, что Джанни Аньелли уходит в отпуск, а его младший брат Умберто хочет начать большую революцию для реализации нового цикла побед. Трапаттони договаривается с Баварией о контракте, а Умберто приглашает на пост генерального директора Ювентуса Лучано Моджи, а в довесок - Марчелло Липпи. Именно Липпи и продолжил работу своего коллеги по формированию чемпионской идентичности Ювентуса, и тот факт, что это стало возможным именно на фундаменте Трапаттони является лично для меня прямым подтверждением успешности второго пришествия великого тренера.

Порча, сглазы, нечистая сила.

Директор Баварии Румменигге завлек тренера в Германию незамысловато, но действенно. Мартина, супруга Румменигге, позвала Паолу Трапаттони прогуляться по Мюнхену, заняться шоппингом и посетить местные достопримечательности. Паола осталась в восторге от города, а муж уже подписывал контракт. Итоговое шестое место Баварии смутило абсолютно всех, став первым настоящим провалом в карьере именитого тренера, и Джанни отправили в отставку.

На этом крупные амбиции покинули Трапаттони, и он решил следовать за амбициями другого рода. Владелец Кальяри Челлино пообещал Джованни реальный вызов и интересные перспективы в небольшой команде, претендующей на нечто более серьезное, чем простая борьба за выживание. Трапаттони согласился и переехал в новый клуб, где впервые столкнулся с удивительным абсурдом со стороны руководства.

В первую очередь Челлино, не советуясь с тренером, продал своего лучшего полузащитника Массимилиано Аллегри в Перуджу, лишив тренера подходящей замены. Затем, как выяснилось, у президента имелась настоящая подборка ритуалов в комплекте, которые обязательно необходимо выполнять перед матчами: раздача фанатам освященных бандан на удачу, обилие рассыпанной соли вокруг поля, выдранные кресла на трибуне с цифрой 17, отсутствие 17 номера в команде, а в случае, если игра попадает на 17 число любого месяца - фанатов заставят перед входом на стадион надеть фиолетовые футболки - чтобы отпугнуть бесов. Трапаттони выдержал до февраля и сбежал.

В феврале он вновь попробовал себя в Баварии и будто извиняясь за прежний провал победил в Бундеслиге и затем взял Кубок Германии. Руководство в свою очередь, на фоне Ювентуса и Интера, ожидало европейского успеха, поэтому всего два внутренних трофея их заметно расстроили. Джованни вновь уволили.

Проба пера в стане Фиорентины неожиданно обернулась успехом для сдавшегося в больших начинаниях Трапаттони. Фиалки демонстрировали очень красивый атакующий футбол, а болельщики увидели бронзовые медали в конце сезона, чего не случалось уже 15 лет (и так не повторилось до сих пор). Однако сам Джанни с негативом вспоминает время во Флоренции, поскольку впервые он столкнулся с тотальным неуважением от игроков и болельщиков. Памятным эпизодом стал инцидент с форвардом Эдмундо, который накануне важной игры в борьбе за потенциальное чемпионство с Миланом вознамерился отправиться в Бразилию на карнавал. Фиорентина шла на первой строчке и всерьез рассчитывала на медали другого достоинства. И тот факт, что главный бомбардир попросту бросает на ветер обязательства ради развлечений ошеломил Трапаттони.

Фиорентина проиграла Милану и потеряла из-за травмы Батистуту. Джованни стремительно мчится в аэропорт Пизы за Эдмундо и умоляет остаться на следующие два матча. По свидетельствам очевидцев, легендарный тренер даже встал на колени, но Эдмундо лишь хмыкнул и улетел. Фиорентина проигрывает в следующем туре Удинезе и теряет возможность даже попытаться вернуться в борьбу за золото. Место в зоне Лиги Чемпионов радует фанатов, но не радует тренера, привыкшего к совершенно другому отношению со стороны своих подопечных.

Летом 2000 года Трапаттони отказался продлевать контракт, услышав в одном из матчей со стороны трибун прямое оскорбление в адрес своей супруги - фанаты Фиорентины настолько ненавидят Ювентус, что дошли до подобного отношения к своему же тренеру. Джанни попробовал себя в сборной Италии и провалил оба международных турнира, в том числе и скандальный Чемпионат мира, где судья Байрон Морено отметился отвратительным судейством на игре Италии с Южной Кореей. И даже здесь Джованни не успокоился и попытал счастья в утолении чемпионских амбиций - вновь зарубежом.

Бенфика и Зальцбург стали последними чемпионами в клубном футболе для Трапаттони. Возраст и аритмия уже не позволяли поднимать с колен кризисные коллективы, а от скандалов нервы и так уже были на пределе. Поэтому когда его бывший футболист в стане Ювентуса Лиам Брейди предложил от лица ирландской федерации возглавить сборную без крупных вызовов и в спокойной обстановке - Трапаттони с радостью согласился. Тем более Брейди пообещал сходу народную любовь и лучших болельщиков в мире:

«Звоню по просьбе ирландской федерации. Вы ведь родились 17 марта? Это День Святого Патрика. Поверьте, это достаточно, чтобы вас сразу полюбили наши болельщики».

Джованни вновь показал себя с лучшей стороны и вывел сборную на Евро 2012 года, что для Ирландии стало вторым европейским турниром в истории. Попутно в его копилку упал титул самого возрастного тренера, возглавлявшего команду в финальном турнире европейского первенства (73 года)! Проиграв все три игры группового турнира Испании, Италии и Хорватии, Джованни был уволен в сентябре 2013 года, после чего он принял решение остановиться и оставить мир футбола, в этот раз насовсем.

Ювентус и Трапаттони стали друг для друга идеальным дополнением во всем. Благодаря Трапаттони клуб превратился в серьезную силу в Европе и достиг наконец осознания себя как вечного чемпиона. А благодаря Ювентусу Трапаттони стал великим тренером и до самого конца карьеры стремился лишь к одному - к победе. Это ситуация, при которой именно совместная работа породила успех, и все элементы сложились идеально. И правда в том, что с тех пор никто в истории Ювентуса так и не смог приблизиться к периоду Трапаттони. Это стало постоянный аккумулятором потребности каждого последующего руководителя расти и побеждать, чтобы соответствовать заложенному Джованни духу Ювентуса и иметь возможность хотя бы попытаться вознестись также высоко.

Больше информации и новостей:

ТЕЛЕГРАМ-КАНАЛ ЮВЕНТУС/HARRY HOLE