«Эйзель. 29.05.1985» Последний акт (из книги Збигнева Бонека «Prosto z Juwentusu»)
Глава 22. Последний акт.
К этим матчам я готовился особенно старательно не только физически, но и, прежде всего, психологически. В течение 24 часов я должен был сыграть два важных матча в разных концах Европы. Трудность была в том, что я не мог позволить себе не выкладываться в первом из них.
Для «Ювентуса» это был важнейший матч не только сезона, но и в истории, а для сборной - отличный шанс возглавить группу. И та и другая команды на меня рассчитывали, и я старался как можно лучше подготовиться к испытанию, которое вряд ли до этого выпадало какому-нибудь из игроков на таком уровне.
В то же время из-за трагических событий на «Эйзеле» все мои планы и амбиции на эти два дня утратили всякий смысл. Футбол затмила драма - результат бандитизма пьяных англичан. Никогда раньше я не сталкивался так близко с таким огромным несчастьем. События на «Эйзеле» я запомню навсегда.
27 мая. Понедельник. Женева.
Если бы кто-то из тренеров увидел наши занятия, то был бы очень удивлен. Так готовится «Ювентус» к финалу? Да это же забава, отдых, а не большой футбол.
Конечно, подготовка к этому матчу проходила иначе, чем к афинскому финалу. (Финал КЕЧ-83 «Гамбург» - «Ювентус» - прим. перев.). Прежде всего, другой была атмосфера в команде. Никто не говорил о том, что мы обязаны выиграть, не было больших ожиданий. Так, расслабляющие легкие упражнения. В таком настроении мы провели пять дней в Женеве. Большая заслуга тренера Трапаттони в том, что он создал эту спокойную, семейную обстановку. Расчет наш был прост - нам достался очень сильный соперник и, если проиграем, нам не будет стыдно, а вдруг нам удастся выиграть. Шансы обеих команд были одинаковы.
Тренер видел, что игроки крайне утомлены продолжительным сезоном. Писали об этом все и везде: итальянцам лучше удаются четвертьфинальные и полуфинальные матчи. В конце мая уже проявляется усталость. Поэтому ошибкой было бы давать на тренировках большие нагрузки.
На базе под Женевой были созданы все условия для комфортного отдыха и восстановления свежести: бассейн, теннисные корты, все - на расстоянии пяти минут езды автобусом от стадиона клуба «Серветт», на котором проводились занятия. Основное внимание мы уделяли стандартным положениям. В игре против англичан нужно обращать особое внимание на розыгрыш угловых, штрафных и вбрасываний из-за боковой линии. Послеполуденное время посвящали загару и купаниям. Вчера из Франции приезжали два друга Мишеля Платини. Наивные, поспорили с нами на бутылку шампанского, что обыграют нас в теннис. Пара Бонек - Платини продемонстрировала свое умение и на корте, и, конечно, мы выиграли.
Несмотря на все это, в команде ощущалось некоторое напряжение. Никто не говорил вслух о том, что «Ювентус» скорее всего выступает в этом составе последний раз. Заканчивалась очередная глава в жизни команды. Было известно, что это последний мой матч, что наверняка уходят Росси и Тарделли. Короче, из «железного» состава выпадали три человека.
28 мая. Вторник. Брюссель.
Прибыли в Брюссель после полудня и остановились в гостинице «Софитель», неподалеку от аэропорта, что для меня в связи с послематчевым ночным перелетом в Тирану было очень удобно. Но я не думал о матче в четверг. Команда была спокойна, и игроки разошлись по номерам и практически все стали смотреть по телевизору трансляции с Ролан Гарроса. Конечно, вокруг нас все бурлило - телевидение, пресса, множество журналистов. Но за три года это перестало производить на меня сильное впечатление: Вечером ко мне пришел Влодзимеж Любаньский. Был и старый товарищ по «Видзеву» «Зито» Розборский. Обычные в такой ситуации разговоры, сплетни, подначки.
Через пару часов поехали на стадион для ознакомления с полем.
В городе мы видели очень много болельщиков, как наших, так и английских. Как эти чистые и тихие улицы будут выглядеть после матча? Но даже в самом страшном сне не могло бы присниться то, что произошло. Но пока был вторник, и на улицах было спокойно.
29 мая. Среда. Брюссель.
День для меня начался ужасно: я проснулся с сильнейшей зубной болью. Не стану объяснять, что это такое да еще в такой важный день. Пошел на поиски дантиста. Оказалось, что он принимает в кабинете рядом с отелем. Полчаса - и я чувствовал себя родившимся на свет заново.
После завтрака мы поехали автобусом на прогулку по центру Брюсселя. И первые же увиденные английские болельщики вызвали у меня беспокойство. Большинство из них были пьяны, причем все пили в основном пиво. Это трудно объяснить рационально, но я что-то предчувствовал. В центре на каждом шагу нам встречались сидящие и стоящие фаны с острова и пустые бутылки рядом с ними.
Я не собираюсь защищать итальянцев, знаю их хорошо и не раз наблюдал акты вандализма на итальянских стадионах, но они отличаются от англичан хотя бы тем, что не напиваются вусмерть. Я не враг алкоголя, сам могу выпить бокал-другой, но ведь пьяный не думает. А именно так и выглядели англичане уже в полдень среды. На их хамское и провоцирующее поведение власти не реагировали. Пресса и официальные лица предупреждали, что слишком мало полицейских следит за порядком. Хозяева отвечали, что у них наготове достаточное количество сил. К сожалению, они отнеслись к ситуации легкомысленно, а когда спохватились, оказалось уже поздно - катастрофа состоялась.
Из утренних впечатлений самым сильным было такое: группа англичан в масках с физиономией Гитлера приветствовала всех прохожих фашистским жестом. По возвращении в гостиницу я позвонил отцу в Быдгощ поговорить о предстоящей игре. Уже тогда я ему сказал - не дошло бы до трагедии, это чувствуется со всех сторон. Отец беспокоился за меня. Это и понятно - ведь за 24 часа можно проиграть все, годы труда могут быть перечеркнуты. Думаю, он был прав. Если бы мы проиграли оба матча...
За несколько минут до семи мы уже были на стадионе. Установка была краткой, может, минут десять. В конце концов, все знали, состав был определен за несколько дней, задания каждому - тоже. Честно говоря, у нас не было особого атакующего плана. Атака касалась только меня и Мишеля, причем мяч должен был идти от него ко мне, а не наоборот, ведь я быстрее. Конечно, Врио (центральный защитник. - Ред.) держит Раша, а Фаверо (правый бек. - Ред.) - Уэлша. То есть играем как обычно, по-своему, по-итальянски: оборонительно, ждем действий соперника. Тренер закончил установку в семь, может, в начале восьмого, и тут в раздевалку вбежали насколько человек и возбужденно стали рассказывать о том, что происходит на стадионе. Сначала сказали, что погибло два человека, позже - что больше. Появились еще какие-то люди. Информация была противоречивой. Длилось это не более пятнадцати минут, как вдруг за несколько секунд раздевалку заполнило множество людей. Это было одно из самых трагических зрелищ, виденных мной в жизни. Оказалось, что наша раздевалка - ближайшее убежище для убегающих с трибун итальянцев. Вид, в котором предстали перед нами молодые, в большинстве своем, люди, я не забуду: ободранные, покалеченные, раненые, без обуви и даже носков. Два часа массажисты команды помогали им. Мы отдавали им одежду, обувь, носки.
Наконец, в раздевалке появились представители УЕФА с просьбой выйти на поле и успокоить итальянцев, которые готовятся ответить.
После матча я читал в газетах о жертвах нападения англичан. По этим публикациям выходило, что это были не организованные тифози «Юве», по крайней мере, не «главные их силы». Организаторы совершили много ошибок, но тут они поступили правильно, разделив болельщиков «Юве» и «Ливерпуля». Те, кто находился в секторе рядом с англичанами, были в основном итальянскими рабочими, работающими в Бельгии и купившими билеты в кассах. Кто-то скажет, что это не имеет значения. Думаю, он будет не прав. Если бы рядом находились группы организованных фанов, то жертв могло бы быть гораздо больше.
Наша задача состояла в успокаивании нескольких тысяч болельщиков, сидящих на противоположной трибуне.
Выход из раздевалки требовал определенной смелости. При этом я не имею в виду обычный человеческий страх перед пьяной толпой. Нет. Мы отдавали себе отчет в том, что столкнемся сейчас лицом к лицу с трагедией. Мы уже знали, что погибших очень много, не менее тридцати, что более ста человек отправлены в больницы.
Я сразу оказался в очень горькой ситуации. По выходе из раздевалки ко мне подбежала девочка лет 12. Плача, она рассказала, что на той трибуне был ее отец. Она была в шоке, спрашивала, что делать. Мы подошли ближе к итальянской трибуне. Увидели группы строящихся людей, готовящихся к вендетте. Все это превосходило воображение даже опытного человека. Но какое отношение к спорту имеет все это? Я впервые тогда задумался о сути дела, которым я занимаюсь.
Вернувшись в раздевалку, мы единодушно решили: матч не играем. Дело было очевидным. Однако все хорошо помнят, что игра состоялась. Позже было много дискуссий на эту тему. По-моему, все споры сейчас беспредметны. Мы сыграли, потому что организаторы просили об этом, аргументируя необходимостью выиграть время для прибытия больших сил полиции. Сказали просто - если сейчас объявить об отмене матча, то это может вызвать беспорядки еще большие, остановить которые будет уже невозможно. Кто в этой ситуации взял бы на себя ответственность за отмену игры и, тем самым, за реальную угрозу жизни тысяч людей? Несмотря на это, мы долго не могли заставить себя выйти на поле. Англичане и судьи уже были там, когда мы пришли к выводу, что надо играть. Мы сделали это только ради болельщиков «Ювентуса».
В такой ситуации матч, которого все так долго ждали, потерял спортивный смысл. Конечно, как профессионалы мы быстро приспособились к условиям, но ни о каком выдающемся зрелище речь уже не шла. Каждый играл так, как позволяло ему психологическое состояние. Одни лучше, другие хуже. Ни у кого к другим претензий не было.
Позднее я слышал мнения, что мы забыли о том, что случилось двумя часами ранее. Это неправда. Достаточно было взглянуть на игрока, которому надо было вводить мяч из-за боковой или выполнять угловой, особенно если мяч далеко улетел. Вокруг множество собак, коней, полицейских. И эта страшная, разрушенная трибуна. После матча ни в раздевалке, ни во время награждения никто не радовался. Этот Кубок, о котором столько лет мечтали, померк в тени трагедии. Естественно, не было и речи о шампанском и вообще о каком-то праздновании.
За последние два года я получил много предложений о переходе в английские клубы. Я очень рад, что не принял ни одно из них. Страна, считающаяся самой цивилизованной в Европе, заполоняет континент ордами бандитов. Я вспоминаю наш предыдущий финал КЕЧ. В Афинах было около пятидесяти тысяч итальянцев. Финал мы проиграли, и не было никаких непристойных выходок. Итальянцы спокойно поехали домой.
Времени на размышления не было. Наступил час следующего тяжкого испытания...
(Перевод Бориса Талиновского)