Торричелли: «Я ушел из футбола после смерти жены. Теперь мои дети прочитают правду»

Экс-защитник «Ювентуса» Морено Торричелли дал эмоциональное интервью Corriere della Sera, в котором рассказал о своей жизни после футбола, любви к покойной жене и трудном решении уйти из спорта.

О футболе сегодня

«Играть я бы еще мог, а вот смотреть матчи по телевизору - нет. Каждый день по игре... это стало тошнотворным».

Новая жизнь в Валле-д'Аоста

«Во время ковида я начал пропитывать деревянные балконы. Когда мне нужны были инструменты, я обращался к Карло, ремесленнику в третьем поколении из Лильянеса (деревня на 400 жителей, куда я переехал). После пандемии он предложил: «Слушай, я один, работы много. Не хочешь помочь?» Если нужно установить окна - я еду».

Невероятное начало карьеры

«Я выделялся среди любителей, и один функционер порекомендовал меня Фурино, тогдашнему руководителю молодежки «Ювентуса». Меня вызвали на товарищеский матч. Не помню ничего, кроме сильнейшей грозы. После игры Трапаттони сказал: «У нас три отбора в неделю, бери отпуск и приезжай в Турин». Я ему понравился, поехал на турне в Японию, а по возвращении подписал контракт на капоте машины. Моя зарплата выросла с 2 млн лир до 80».

О Дель Пьеро

«Он приехал в Турин годом позже. Я уже много читал о нем - новом феномене итальянского футбола. Мы часто проводили время вместе, будучи самыми молодыми. Он приходил ко мне домой ужинать, а моя жена-парикмахер стригла ему волосы».

Любовь всей жизни – Барбара

«Я встретил ее в 15 лет. Она работала с моей кузиной, и однажды они решили пообедать вместе. Пока я готовил кофе в баре моих родителей, зашел дядя: «Беги домой, поверь мне». Я вскочил на велосипед, увидел ее - и влюбился».

Болезнь жены

«Первые симптомы появились перед Рождеством. Она постоянно уставала, температура была слегка повышена. Я говорил: «Скоро поедем в горы, и тебе станет лучше». Но улучшений не было. Мы вернулись домой, сделали анализы крови - и ее сразу госпитализировали. Через три недели обследований врачи сказали мне: «После пересадки костного мозга шанс на выживание - всего 2% в год». Я не сказал ничего - ни ей, ни ее родным, ни нашим троим детям. Не хотел, чтобы они теряли надежду. В таких ситуациях живешь день за днем, без планов. Для нее пересадка после трех курсов химиотерапии, не давшей ремиссии, уже была победой. На полтора месяца она смогла вернуться домой. Я отвез ее в горы, но после очередного обследования нам сказали - болезнь вернулась».

Десять месяцев молчания

«Самым трудным было скрывать эмоции, делая вид, что все хорошо. Эти 10 месяцев были настоящей Голгофой. Я рассказал правду только в последние дни - и это было освобождением. Тогда я и разревелся».

Дети узнают правду только сейчас

«Им было 10, 11 и 16. Они никогда не знали правды, у меня не хватило сил сказать им даже после. Впервые они прочтут об этом здесь».

Уход из футбола

«Я тренировал «Фильине», и эти два часа на поле во время болезни жены были отдушиной - там я мог быть собой. Но потом все изменилось. Я получил предложение от «Кротоне» из Серии B, но отказался. Я не мог заставить детей покинуть дом после потери матери. Для них это был страшный удар. Семья держится на женщине - материнская забота и терпение несравнимы с мужскими. Жизнь может дать все - и отнять все. Ты сам выбираешь, как жить, стараешься быть лучшей версией себя и дома, и на работе. Но против болезней мы бессильны. С Барбарой мы прожили 20 прекрасных лет, вырастили троих замечательных детей, двое из которых уже сделали меня дедушкой. Могло ли это продлиться дольше? Конечно. Но путешествие было прекрасным».

Мечты

«Чтобы дети и внуки были счастливы и реализовались в жизни. И еще - закончить ремонт на альпийском пастбище, принадлежащем Лючии. Я уже положил паркет, сделал стены в ванной и кухне. Работаю над этим три года - если не потороплюсь, меня выгонят».